Новые идеи требуют новых форм выражения этих идей. Так было всегда. Не стал исключением и «революционный период» нашей истории. Сразу же после 1917 года активно обсуждается мысль о том, что новый быт невозможно строить в условиях старых архитектурных пространств, а проще — в зданиях привычной планировки. В связи с этим уже в 1926 г. организаторы всесоюзного конкурса архитектурных проектов поставили перед архитекторами задачу: «Проникнуться новыми запросами к жилищу и возможно скорее дать проект такого дома с общественным хозяйством, который превратил бы так называемый жилищный очаг из тесной, скучной, а подчас и тяжелой колеи для женщины, в место приятного отдыха». Реализуя эти запросы на улицах российских городов - Ленинграде, Новосибирске, Ярославле, и в том числе в Москве, стали появляться конструктивистские постройки, чтобы привести облик столицы в соответствие с ее новым величием.
В ноябре 1929 г. в журнале «Революция и культура» под редакцией Н.А.Бухарина и А.В.Луначарского выходит статья А. Склонского «Социалистический город». По мнению автора в городе будущего привычная для нас квартира со всеми ее «удобствами» потеряет смысл. Человеку нужно будет только помещение для жилья в собственном смысле слова. Отпадает надобность во многих «собственных» предметах домашнего обихода. Автор так выражает эту мысль: «Основное, что должно быть осуществлено в городе будущего, – обобществление удовлетворения бытовых нужд населения. Это значит, что пищу должны готовить фабрики-кухни, а кормиться члены коммуны должны в столовых, в которых не только обедают, но и завтракают, и ужинают, словом, получают полный пансион, как теперь в домах отдыха. Белье стирает механизированная общественная прачечная»…
Так возникли и продолжают существовать как бытовые «мастодонты» на постсоветском пространстве «фаланстеры» - дома-коммуны. Здесь представлялось в свое время возможным приучить людей к коллективизму, освободить от тягот домашнего труда, от семейных уз и вообще от всего мелкого и частного, что могло затормозить процесс формирования «нового человека». Но время показало, что люди больше ценят свое индивидуальное пространство, чем возможность постоянного общения.
Хорошо известны дома-коммуны 1920-1930-х годов, построенные знаменитыми архитекторами: дом Общества политкаторжан в Санкт-Петербурге, жилой дом Наркомфина в Москве, дом работников комбината "Известия", «Первое Замоскворецкое объединение» на Шаболовке. В одном из таких домов мне теперь предстояло спроектировать кухонный гарнитур. Но возникала одна сложность - поскольку здание строилось в качестве дома-коммуны, пространства в квартире для кухонного гарнитура не предусматривалось. По замыслу архитекторов изначально в доме предполагалось наличие общей кухни с поварами в одном из нижних этажей, а также других внутренних подразделений социально-бытового назначения коллективного пользования для жильцов. Внутри дома функционировал небольшой мини-лифт, который доставлял жильцам приготовленные блюда, выстиранное белье и прочие социальные блага, которые рядовой советский гражданин мог получить за выдающиеся достижения перед страной. Позже, из-за ненадобности в разоренной войной стране, лифтовая шахта была устранена.
Несколько слов о доме. Дом кооператива "Политкаторжанин" с несимметричным левым эркером и выступающими нижними этажами был построен в начале 1930-х гг. группой архитекторов под руководством Н.В. Ликина. Дом имеет двухчастную структуру: в двух высоких нижних этажах расположены административные помещения; семь верхних этажей - жилые. На сегодняшний день дом является памятником архитектурного наследия, и перепланировка в нем запрещена, а также существуют ограничения на любые глобальные работы по переносу инженерных коммуникаций.
К моменту моего появления на квартире у заказчика уже сложилось впечатление, как он видит свою кухню. Будучи мужчиной с техническим образованием, Михаил (так звали заказчика) уже нарисовал свой эскиз проекта и даже походил по нескольким салонам кухонной мебели, позиционирующим себя как «производство мебели на заказ». Но в воплощении его идей ему было отказано. При внимательном ознакомлении с проектом стало понятно почему. Его проект требовал не столько применения нештатных модулей, сколько конструкторского расчета нестандартной конструкции островного элемента и составления технического задания на производство.
